Императивы укрепления государственности в деятельности Всемирного банка на территории Ирака в 2014–2018 гг.

«Арабское пробуждение» стало большим испытанием для государств Ближнего Востока и Северной Африки (БВСА), изменив политический ландшафт региона. Одним из ключевых проявлений охватившего арабский мир кризиса оказалось беспрецедентное усиление радикальных джихадистских группировок. Наибольшую известность среди них приобрела организация «Исламское государство Ирака и Леванта», которая летом 2014 г. захватила огромные территории в Сирии, где шла кровопролитная гражданская война, и Ираке, прошедшем через сложный, сопряженный со множеством рисков путь строительства новой государственности после свержения режима С. Хусейна, и провозгласила на этих территориях исламский халифат, изменив самоназвание на «Исламское государство» (ИГ). В отличие от правительства Башара Асада, иракские власти получали масштабную помощь в борьбе с ИГ от стран Запада и организаций, где последние имеют преобладающее влияние, в том числе от институтов Группы Всемирного банка, для которых содействие стабилизации ситуации и восстановлению освобожденных от джихадистов районов в Ираке стало одним из главных направлений деятельности в БВСА. Цель статьи — выявить основные мотивы предоставления Всемирным банком помощи Ираку после начала войны с ИГ, а также объяснить выбор им определенных видов, каналов, инструментов и секторальных направлений содействия в столь непростой период. Статья состоит из трех крупных разделов. В первом дана характеристика приоритетов деятельности Всемирного банка в Ираке в контексте эволюции его региональной стратегии после «Арабского пробуждения», во втором исследуются отдельные проекты содействия развитию, инициированные после 2014 г. Наконец, последний раздел посвящен участию Всемирного банка в подготовке оценок потребностей Ирака в восстановлении после освобождения страны от ИГ и пакета программных документов на среднесрочную перспективу. По результатам исследования выявлено, что программа Всемирного банка в Ираке после 2014 г. стала ярким свидетельством процесса секьюритизации повестки дня этой стержневой для сферы содействия международному развитию организации. При разработке и реализации стратегии деятельности в Ираке после 2014 г. Банк руководствовался в первую очередь политико-стратегическими, а не экономическими мотивами, исходя при выборе проектов из императивов укрепления государственных институтов и восстановления доверия к ним населения в наиболее уязвимых к радикализации областях страны.

1. Бартенев В.И. Внешняя помощь и качество государственного управления: освобождение от иллюзий // Полис. Политические исследования. 2018. № 6. С. 67–79.

2. Ближний Восток в меняющемся глобальном контексте / Отв. ред. В.Г. Барановский, В.В. Наумкин. М.: ИВ РАН, 2018.

3. Евсеенко А.С. Ирак после победы над «Исламским государством»: пути укрепления страны // Большой Ближний Восток в мировой экономике и политике. Мировое развитие. Вып. 18 / Отв. ред. Ю.Д. Квашнин, Н.В. Тоганова. М.: ИМЭМО РАН, 2017. С. 7–15.

4. Евсеенко А.С. Политика США в отношении иракской государственности: оценки и перспективы: Дисс. … канд. полит. наук. М.: Институт США и Канады РАН, 2017.

5. Пересыпкин О.Г. Исламское государство Ирака и Леванта (ИГИЛ): идеология, структура, политика // Вестник Дипломатической академии МИД России. Россия и мир. 2015. № 1 (3). С. 49–54.

6. Салим Х.М.Х. Военно-политическая ситуация в современном Ираке // Социально-политические и историко-культурные аспекты современной геополитической ситуации: Материалы международной научно-практической конференции / Под ред. В.В. Бобылева. М.: Перо, 2017.

7. Синчук Ю.В., Ковригина Д.М. Исламское государство как глобальная террористическая угроза // Вестник Московского государственного лингвистического университета. Гуманитарные науки. 2016. № 749. С. 212–217.

8. Соломатин А.И. Всемирный банк и «нестабильные государства»: динамика взаимодействия и структура помощи // Вестник международных организаций: образование, наука, новая экономика. 2018. № 1. С. 114–132.

9. Abdel-Razek O., Puttick M. Majorities and minorities in post-ISIS Iraq // Contemporary Arab Affairs. 2016. Vol. 9. No. 4. P. 565–576.

10. Ahram A.I. Sexual violence, competitive state building, and Islamic State in Iraq and Syria // Journal of Intervention and Statebuilding. 2018. DOI: https://doi.org/10.1080/17502977.2018.1541577.

11. Chauzal G., Zavagli S. Iraq at War (again). Perspectives and options for a long-term counter-terrorism and counter violent extremism strategy in Iraq. Clingendael Report. 2016.

12. Constantini I. Statebuilding and foreign direct investment: The case of post-2003 Iraq // International Peacekeeping. 2013. Vol. 20. Iss. 3. P. 263–279.

13. Constantini I. Statebuilding in the Middle East and North Africa: The aftermath of regime change, 1st ed. New York: Routledge, 2018.

14. Cordesman A.H. Iraq after ISIS: The other half of victory. Center for Strategic and International Studies, 2018.

15. Dodge T. Iraq: The contradictions of exogenous state-building in historical perspective // Third World Quarterly. 2006. Vol. 27. No. 1. P. 187–200.

16. Flores T.E., Nooruddin I. Financing the peace: Evaluating World Bank post-conflict assistance programs // The Review of International Organizations. 2009. Vol. 4. Iss. 1. P. 1–27.

17. Herbert S. Who are the elite groups in Iraq and how do they exercise power? K4D Helpdesk Report. Brighton, UK: Institute of Development Studies, 2018.

18. Howell J., Lind J. Changing donor policy and practice in civil society in the post-9/11 aid context // Third World Quarterly. 2009. Vol. 30. No. 7. P. 1279–1296.

19. Ibrahimi Y. Violence-producing dynamics of fragile states: How state fragility in Iraq contributed to the emergence of Islamic State // Terrorism and Political Violence. 2018. DOI: https://doi.org/10.1080/09546553.2018.1463914.

20. Le Billon P. Corruption, reconstruction, and oil governance in Iraq // Third World Quarterly. 2008. Vol. 26. No. 4–5. P. 685–703.

21. Mansour R., Van den Toorn Ch. The 2018 Iraqi federal elections: A population in transition? LSE Middle East Centre Report, 2018.

22. Nay O. International organizations and the production of hegemonic knowledge: How the World Bank and the OECD helped invent the fragile state concept // Third World Quarterly. 2014. Vol. 35. No. 2. P. 210–231.

23. Nematullah B. Aid and state-building, Part II: Afghanistan and Iraq // Third World Quarterly. 2018. Vol. 39. No. 5. P. 1014–1031.

24. O’Driscoll D. Emerging trends of conflict and instability in Iraq. K4D Helpdesk Report. Brighton, UK: Institute of Development Studies, 2018.

25. O’Driscoll D. Governance and development in Iraq. K4D Helpdesk Report. Brighton, UK: Institute of Development Studies, 2018.

26. Parry J. Legal pluralism and justice in Iraq after ISIL. The Project on Middle East Political Science. Washington, D.C.: The Institute for Middle East Studies at the George Washington University, 2018.

27. Price R.A. Iraqi state capabilities. K4D Helpdesk Report. Brighton, UK: Institute of Development Studies, 2018.

28. Report of the Task Force on the future of Iraq. Achieving long-term stability to ensure the defeat of ISIS. Atlantic Council. 2017. Available at: https://www.atlanticcouncil.org/images/publications/Future_of_Iraq_Task_Force_0531_web.pdf (accessed: 18.11.2018).

29. Rocha Menochal A., Othieno T., Evans A. The World Bank in fragile situations: An issues paper // An eye on the future: The World Bank Group in a changing world. Amsterdam, 2008. Available at: https://www.odi.org/sites/odi.org.uk/files/odi-assets/publications-opinion-files/4341.pdf (accessed: 13.11.2018).