Сюжеты, связанные с арабо-израильской войной 1973 г., неоднократно становились объектом изучения как отечественных, так и зарубежных специалистов. В последние годы интерес к этой теме снова возрос, причем в западных и особенно израильских исследованиях распространение получили достаточно предвзятые и однобокие оценки роли СССР в этой войне. Данная статья, основанная на широком массиве документальных и мемуарных источников, в том числе введенных в научный оборот совсем недавно, призвана уточнить или опровергнуть выводы, содержащиеся в историографии, относительно характера советской политики на Ближнем Востоке в рассматриваемый период. В этой связи автором предпринята попытка вписать события, связанные с войной Судного дня, в более широкий контекст региональных и глобальных внешнеполитических интересов Советского Союза, в частности взглянуть на них через призму начавшейся разрядки в советско-американских отношениях. С точки зрения изучения регионального контекста особое внимание уделено вопросу о возможностях советского руководства оказывать влияние на своих ближневосточных партнеров, прежде всего на А. Садата. Наконец, автор отдельно останавливается на роли идеологического фактора в формировании позиции Москвы в отношении новой арабо-израильской войны. Автор приходит к выводу, что в действительности влияние СССР на арабские страны было весьма ограниченным, и на практике то же египетское правительство в ходе рассматриваемых событий скорее ориентировалось на США. Такая политика Каира лишала Советский Союз важной опоры в регионе и прямо отразилась на ходе последующих переговоров, призванных урегулировать конфликт, от которых СССР был фактически отстранен. Война Судного дня высветила также негативное влияние чрезмерной идеологизированности советской внешней политики, которая мешала руководству СССР гибко реагировать на быстро менявшуюся региональную ситуацию. В то же время рассматриваемые события позволяют пролить свет на истинное отношение Москвы к разрядке в советско-американских отношениях. С одной стороны, советское руководство не хотело допустить, чтобы региональный конфликт негативно отразился на достигнутом уровне взаимодействия с США. С другой стороны, события Октябрьской войны недвусмысленно показали, что в ситуации кризиса стремление защитить собственные стратегические интересы оказывалось неизменно сильнее приверженности духу разрядки.

События, произошедшие в Йемене в 60-е годы ХХ в., вышли за рамки рядового государственного переворота и внутриполитического кризиса, связанного со сменой власти, и коснулись интересов различных внешних участников, в частности Великобритании. Ответная реакция британского правительства на угрозу своим стратегическим интересам в регионе носила весьма специфический характер и приобрела форму секретной операции, проводимой силами наемников. Само по себе использование наемников для неофициального решения некоторых внешнеполитических задач не было чем-то новым в современной мировой истории, однако события в Йемене выделяются на этом фоне особым размахом и амбициозностью целей: впервые в послевоенный период такого рода кампания была полностью реализована силами наемников. Неудивительно, что данная секретная операция Великобритании сыграла особую роль в становлении и последующем развитии корпоративного наемничества в целом.

В первой части статьи подробно рассмотрены причины и предпосылки, обусловившие вмешательство Великобритании в гражданскую войну в Северном Йемене, включая региональный и глобальный контекст. Во второй части освещен начальный этап наемнической операции: ее цели и задачи, основные формы использования наемников для поддержки сил роялистов, влияние на ход военных действий и механизмы финансирования. Много внимания уделено позиции ключевых региональных игроков, которые непосредственно участвовали в описываемых событиях, поддерживая республиканское правительство (Египет) либо, наоборот, сторонников свергнутой монархии (Саудовская Аравия, Израиль). Наконец, в третьей части рассмотрена деятельность наемников на завершающих этапах гражданской войны в Северном Йемене, в частности, описаны трудности, с которыми они сталкивались по мере того, как правительства Великобритании и Саудовской Аравии теряли интерес к поддержке роялистских сил. В заключительной части автор анализирует, как данная секретная операция Лондона повлияла на становление системы корпоративного наемничества в последующие годы.

Гендерные исследования, появившиеся в теории международных отношений еще в годы «холодной войны», окончательно оформились в качестве полноправного научного направления уже в 1990-е годы. С самого начала в центре внимания подобных исследований оказались ключевые для всей теории международных отношений концепции и понятия, такие как «государство», «власть», «безопасность», «война». Именно на вкладе гендерных исследований в изучение проблематики войны в современных условиях и сделан акцент в данной статье. В первой части рассмотрены взгляды исследователей на традиционные гендерные роли, приписываемые женщинам в условиях военных действий: образы женщины-матери и хранительницы очага, женщины-жертвы. Показано, что за ними кроется более широкий комплекс проблем, связанный с индоктринацией определенных властных отношений в обществе в целом. Во второй части статьи автор обращается к проблеме восприятия в академическом и медийном дискурсе новых гендерных ролей, в рамках которых формируются образы женщины-солдата и воина, а также женщины-террористки. В этой связи автор обращает внимание на своеобразный парадокс: если на практике, в ходе меж- и внутригосударственных военных действий, объективно происходит стремительное закрепление за женщинами новых гендерных ролей в том, что касается войны, то в теории и массовом сознании продолжают доминировать традиционные гендерные стереотипы. В этой связи автор заключает, что именно вопросы безопасности и войны и в дальнейшем будут играть определяющую роль в развитии гендерных исследований в теории международных отношений, и обозначает несколько наиболее перспективных направлений в этой области.

В конце XX — начале XXI в. в связи с окончанием «холодной войны» и курсом США на построение «нового мирового порядка» в американском научном дискурсе новый импульс к развитию получили исследования проблематики государственного суверенитета. В центре внимания автора статьи находятся взгляды и концепции, сформулированные представителями двух ключевых направлений в теории международных отношений того периода: неолиберального и неореалистского. По мнению автора, на рубеже веков основным трендом в американской политологии было стремление переосмыслить подходы к определению суверенитета, поскольку распространилось мнение, что они уже не отвечают новым постбиполярным реалиям международных отношений. В этой связи обсуждения развернулись вокруг нескольких ключевых проблем. Во-первых, представители обоих направлений сосредоточились на изучении влияния на суверенитет процессов глобализации и интеграции. Во-вторых, большое внимание также уделялось анализу соотношения принципов суверенитета и защиты прав человека. На первый план при этом вышла концепция «гуманитарной интервенции». Автор отмечает, что в рассматриваемый период наблюдалось сближение взглядов на проблемы суверенитета представителей едва ли не всех ключевых направлений в американской внешнеполитической мысли. Так, мнение о неизбежности некоторого ограничения суверенитета было доминирующим как среди неолибералов и конструктивистов, так и среди значительной части неореалистов. Одни эксперты отмечали нескорую, но неизбежную «десуверенизацию» государств в связи с развитием процессов глобализации и интеграции, другие «дробили» качества суверенитета на составные части, третьи, хотя продолжали говорить о непререкаемой важности суверенитета, отмечали необходимость адаптации этого принципа к новым реалиям. Кроме того, практически единодушно американским ученым сообществом было принято мнение о приоритетности прав человека по отношению к принципам суверенитета и невмешательства во внутренние дела других государств. Это вылилось в конечном счете в перемещение проблематики защиты прав человека из внутригосударственной плоскости в международную и в создание концепции «ответственности за защиту», которая увязывала принцип суверенитета не с привилегиями государства, а с его способностью обеспечить соблюдение прав своих граждан. Проведенный в данной статье анализ работ 1990–2000-х годов представляется важным для понимания логики эволюции официальной позиции США по целому ряду ключевых вопросов современной повестки дня, в частности, связанных с проблематикой внешнего вмешательства во внутренние дела других государств.

В статье рассматриваются новые задачи, стоящие перед Шанхайской организацией сотрудничества (ШОС) после присоединения к ней Индии и Пакистана в качестве полноправных членов. Расширение ШОС за счет этих двух государств означает существенное увеличение ее экономического и политического веса, но одновременно привносит в повестку ее работы межгосударственные противоречия, которые прежде имели для организации периферийное значение.

Особое внимание в статье уделяется расстановке сил внутри ШОС. Автор констатирует, что решающую роль для дальнейшего развития организации будет играть кооперация в рамках треугольника «Россия–Индия–Китай» (РИК). В этом контексте очерчиваются два сценария. Первый предполагает, что российско-китайские и российско-индийские отношения будут развиваться в целом позитивно, однако отношения между Китаем и Индией останутся проблемными. Отмечается, что участие Индии в ШОС, скорее всего, станет еще одним фактором, препятствующим эволюции организации в антизападный геополитический альянс. При благоприятных условиях все три державы смогут формулировать общую позицию по наиболее значимым международным вопросам или своевременно реагировать на кризисные явления в сферах экономики и безопасности. Второй сценарий предполагает поступательное углубление и расширение сотрудничества в формате РИК, базирующееся на общем видении геополитических трансформаций в Большой Евразии. В этом случае можно прогнозировать, что со временем ШОС станет базисом формирования Большого Евразийского партнерства.

Отдельный сюжетный блок в статье посвящен проблеме безопасности, которая традиционно является одним из приоритетных направлений деятельности ШОС вообще и в регионе Центральной Азии — в частности и которая в условиях расширения организации и возрастания ее геополитической роли приобрела новые измерения. Наибольшее значение в 2018–2019 гг. имели усилия стран ШОС (по отдельности и в рамках организации) по достижению внутриафганского урегулирования в условиях вывода контингентов США и НАТО из Афганистана, равно как и недопущение прорыва экстремистских и террористических групп из северного Афганистана на территорию стран Центральной Азии. Автор приходит к выводу, что в ближайшие годы именно ШОС будет играть ключевую роль в структурировании Большой Евразии и укреплении полицентричного мирового порядка.

В статье рассмотрены различные виды современных боевых беспилотных систем — беспилотные летательные аппараты (БПЛА), наземные робототехнические комплексы и морские робототехнические комплексы — в контексте развития соответствующих исследований и разработок в различных странах, динамики спроса на мировом рынке, а также возможностей и перспектив введения мер ограничения и контроля за подобными системами. Приведена классификация типов беспилотных систем. На основе динамики данных о разработках и объемах закупок сделаны выводы о том, что в ближайшей перспективе рост мирового рынка беспилотников продолжится. Это в свою очередь станет одним из препятствий на пути развития мер ограничения и контроля за беспилотными системами. С учетом этих факторов трудно ожидать расширения и ужесточения мер экспортного контроля в данной сфере. Более вероятно, что возобладают противоположные тенденции, связанные в том числе с «подгонкой» моделей беспилотников под категории продукции с более мягкими требованиями по экспорту. Констатируется, что трудно будет преодолеть и иные элементы несовершенства режимов экспортного контроля, включая возможности нематериальной передачи технологий и неприсоединение к соответствующим ограничительным режимам стран, являющихся крупными производителями и экспортерами беспилотных систем.

В контексте ограничения и контроля за БПЛА рассмотрены два наметившихся трека таких дискуссий на международном уровне: дискуссии в ООН по вопросам ограничения применения беспилотников, относящихся к смертоносным автономным системам оружия, и пока еще в основном неформальные обсуждения возможностей включения беспилотников в систему соглашений по контролю над вооружениями. Авторами выявлены основные препятствия на пути введения эффективного контроля за развитием боевых БПЛА, даны прогнозы перспектив продвижения в этом направлении, сформулированы практически значимые предложения.

Рецензия посвящена вышедшей в 2018 г. коллективной монографии «Асимметрии региональных интеграционных проектов XXI века». В этой работе дается анализ существующих объединений и показано их место в мировой политической системе. В рецензии подробно рассмотрена структура данной монографии. В частности, рецензент отмечает, что анализу отдельных проектов, их трудностей и достижений предшествует развернутый и информативный материал о теоретических основах изучения проблем интеграции. Авторы постарались вписать эти сюжеты в более широкий контекст современных поисков мировым экспертным сообществом адекватного определения существующего миропорядка. Каждое интеграционное объединение исследуется в монографии как продукт конкретноисторических, культурно-политических и социально-экономических особенностей развития одного государства или группы государств. При этом открытым остается вопрос о роли регионов в будущем глобальном управлении, соотношении в существующих группировках стабилизирующих и дестабилизирующих элементов и практик. Особое внимание в рецензии уделено оценкам авторов монографии текущего состояния и перспектив развития Европейского союза. В этой связи подробно освещаются взгляды авторов на соотношение понятий «мультикультурализм» и «межкультурный диалог». Отдельно рассмотрены и авторские оценки перспектив российских проектов евразийской интеграции и их сопряжения с европейскими и китайскими инициативами. Рецензент заключает, что данная коллективная монография задает вектор исследования как региональных проектов и их «встроенности» в общий миропорядок, так и взаимодействия отдельных стран и группировок.