В 2019 г. форум Азиатско-Тихоокеанского экономического сотрудничества (АТЭС) отмечает свое тридцатилетие. АТЭС возник в переломную эпоху, когда уход с исторической арены социалистического содружества, а вместе с ним и альтернативной капитализму модели общественно-политического развития создал благоприятные условия для ускорения интернационализации хозяйственных связей. Однако эти новые возможности еще надо было реализовать. Тридцатилетний юбилей АТЭС представляется удачным поводом, для того чтобы обратиться к истории образования этого форума и более подробно осветить сложные перипетии переговоров, развернувшихся между странами Азиатско-Тихоокеанского региона (АТР) на излете «холодной войны». При этом в статье рассмотрены как структурные факторы, определявшие глобальный и региональный контекст начавшихся переговоров, так и роль отдельных политиков и дипломатов, которые внесли решающий вклад в их успешное завершение. Особое внимание в тексте уделено анализу подходов трех государств: США, Австралии и Японии. Выявлены особенности их позиций по широкому кругу вопросов, связанных с развитием экономического и политического сотрудничества в АТР: его целями и задачами, институциональным оформлением, составом участников, перспективами взаимодействия с существующими региональными организациями (Ассоциацией государств Юго-Восточной Азии АСЕАН) и глобальными механизмами торгово-экономического регулирования (Генеральным соглашением по тарифам и торговле — ГАТТ). Рассматривая позицию стран — членов АСЕАН, автор отмечает: их основную озабоченность вызывала перспектива, что новый форум займет центральное место в проектах развития экономического сотрудничества в АТР и отодвинет Ассоциацию на второй план. Кроме того, они всеми силами стремились не допустить доминирования в АТЭС крупных держав, в первую очередь США и Японии. В этих условиях ключевую роль на переговорах сыграла Австралия: именно она смогла развеять опасения членов АСЕАН и убедить их войти в состав нового крупного регионального объединения, и именно ей в конечном счете принадлежит главная заслуга в образовании АТЭС. При этом автор заключает, что форум вышел далеко за рамки первоначальных ожиданий его создателей: он стал не просто инструментом либерализации торгово-экономических отношений в АТР, но уникальной площадкой для проведения переговоров, консультаций и выработки совместных решений, выполнение которых зависело от желания и возможностей каждого отдельного члена. Благодаря этому экономическое взаимодействие стран «тихоокеанского кольца» в последующие годы вышло на качественно новый уровень.

Исторические исследования всегда в той или иной мере зависели от политической конъюнктуры, в периоды войн и социально-политических потрясений превращаясь в «тяжелую артиллерию» государственной пропаганды. В последние годы эта тенденция получила мощный импульс к развитию, что заставило ученых обратиться к оценке роли исторической памяти в формировании коллективных представлений и политических мифов. К настоящему моменту эти исследования успели оформиться в самостоятельное направление по изучению комплекса проблем, связанных с исторической политикой, политикой памяти и политическим использованием прошлого в целом.

В представленной работе рассматриваются особенности и содержание исторической политики Республики Хорватия в отношении ее «неудобного прошлого» периода Второй мировой войны. В то время как опыт недавнего сербско-хорватского конфликта постепенно превращается в фигуру умолчания, знаковые эпизоды 1940-х годов не исчезают из публичной риторики лидеров страны, сохраняя статус «прошлого, которое не проходит». На пространстве бывшей Югославии конкурирующие нарративы выстраиваются вокруг определенных исторических событий и личностей: если сербская сторона обращается к теме Ясеноваца и антифашизма, то хорватская — к памяти о так называемой Блайбургской бойне 1945 г., «Крестном пути» и жертвах коммунизма. Ясеновац и Блайбург выступают в качестве противоположных «мест памяти», где, отталкиваясь от различий в интерпретации событий Второй мировой войны, политические оппоненты получают возможность лишний раз осудить друг друга, в том числе в привязке к дню сегодняшнему. Автор рассматривает хорватско-сербские противоречия в трактовке событий, опираясь на теорию стигматизации Эрвинга Гоффмана. На основе этого общетеоретического каркаса предпринята попытка проанализировать события Второй мировой войны как особой «стигмы» Хорватии. С учетом классической теории Э. Гоффмана подобная экстраполяция представляется обоснованной. В задачи исследования входит определение типа выбранной Загребом стратегии формирования репутации из доступных государствам с «запятнанной» национальной идентичностью. Опираясь на концепцию Э. Гоффмана, автор приходит к выводу, что Хорватия применила стратегию «избирательной амнезии», отдав предпочтение сокрытию неоднозначных эпизодов истории. Автор определяет характерный для официального Загреба тип обращения с «испорченной идентичностью». Раскрываются методы исторической самолегитимации Республики Хорватия и обозначаются внешнеполитические риски, связанные с их применением.

В статье обозначены и объяснены наиболее характерные сущностные и процедурные особенности финансирования программ международной помощи при администрации Д. Трампа. Исследование охватывает период от инаугурации 45-го президента США до «Украинагейта» — первого в американской истории скандала, связанного с выявлением признаков противозаконного манипулирования ресурсами помощи главой Белого дома для внутриполитических нужд, что стало поводом для объявления ему импичмента. В первом разделе рассмотрены концептуальные подходы Д. Трампа и его команды к использованию инструментов внешней помощи в политических целях, во втором — воплощение этих установок в жизнь и противостояние с Конгрессом по вопросам формирования и исполнения бюджетов соответствующих программ, наконец, в третьем — общие и отличительные черты трех ярких примеров замораживания Соединенными Штатами помощи: в отношении Пакистана, стран Северного треугольника (Гватемалы, Гондураса и Сальвадора) и Украины. Сделан вывод, что для Д. Трампа изначально был характерен крайне прагматичный, транcакционалистский подход к внешней помощи, оказание которой рассматривалось в качестве взаимовыгодной сделки, направленной на получение конкретных дивидендов, зачастую краткосрочных. Приверженность такому подходу ярко проявлялась и в публичных выступлениях президента, и в текстах подготовленных его администрацией доктринальных документов и проектов бюджета, и в периодических попытках — пусть и безуспешных — сократить объемы помощи странам, «не дающим США ничего взамен», и подготовить почву для изъятия ассигнованных Конгрессом средств в бюджет. Квинтэссенцией трансакционализма стало как раз широкое применение практики замораживания помощи, которая позволяет США без дополнительных затрат принуждать контрагентов к уступкам. Украинский кейс, несомненно, радикально отличался от пакистанского и центральноамериканского, но приписываемые Д. Трампу противоправные действия, равно как и реакция на них его политических оппонентов, весьма логично встраиваются в общую канву его президентства и служат примером беспрецедентной политизации вопросов финансирования программ международной помощи. Рассматривать эту тенденцию следует в контексте традиционного для США противостояния ветвей власти относительно прерогатив президента по двум вопросам: реализации внешнеполитического курса и исполнения бюджета. Международная помощь оказалась именно той сферой, где эти две составляющие наложились друг на друга, произведя кумулятивный эффект, силу которого в полной мере продемонстрировали «Украинагейт» и его последствия.

В статье представлены результаты мониторинга новейших тенденций в деятельности «традиционных» доноров по предоставлению официальной помощи развитию (ОПР) в секторе информационно-коммуникационных технологий (ИКТ). Оценены основные количественные показатели соответствующих потоков помощи и динамика их изменения за последние два десятилетия, исследовано распределение ОПР между отдельными донорами и реципиентами, а также затронуты проблемы «связанности» и обусловленности оказываемой помощи. Исследование проведено на основе данных Комитета по содействию развитию ОЭСР на проектном уровне за 1995–2017 гг. Выделяются три основных донора: Япония, Республика Корея и США. Для Японии и Республики Корея приоритетными партнерами — реципиентами помощи в секторе ИКТ выступают ближайшие соседи — страны Восточной и Южной Азии (Вьетнам, Шри-Ланка и др.). Американская ОПР в свою очередь нацелена прежде всего на страны, где Соединенные Штаты и их союзники осуществили вооруженную смену режима, такие как Ирак и Афганистан, а также, в меньшей степени, на союзнический Египет. Несмотря на снижение уровня «связанности» объемов ОПР в целом, в секторе ИКТ этот показатель, вероятно, останется в пределах текущих значений. В целом в статье доказывается, что «традиционные» доноры, за исключением Японии и Республики Корея, в определенный момент сделали сознательный выбор в пользу предоставления помощи по многосторонним каналам, таким как институты Европейского союза и Всемирный банк. Этот выбор связан с неэффективностью многих проектов и программ в секторе ИКТ, что побуждает доноров диверсифицировать риски, переложив ответственность за возможные провалы на международные организации. В то же время появление «нетрадиционных» доноров, в первую очередь Китая, борьба за рынки сбыта посредством механизмов «связывания» помощи, а также сохраняющееся стремление оказать влияние на внутреннюю политическую повестку реципиентов могут послужить детерминантами для возвращения «традиционных» доноров в сектор ИКТ, в особенности в контексте нарастающего технологического соперничества по развертыванию сетей пятого поколения (5G).

Вопросы мирного урегулирования внутренних конфликтов и постконфликтного восстановления в последние годы привлекают повышенное внимание как ведущих государств и международных организаций, так и академического сообщества. Исследователи сходятся во мнении, что одну из главных трудностей в решении задачи по выводу государства из состояния внутреннего вооруженного конфликта представляют определение и ликвидация его объективных причин и предпосылок. Эта проблема дополнительно усложняется в случае интернационализации внутреннего конфликта, вовлечения в него в той или иной форме внешних сил. В этом отношении пример Колумбии представляется особенно интересным. В данной статье предпринимается попытка проанализировать логику и основные этапы взаимодействия правительств Колумбии и США по вопросам прекращения внутреннего вооруженного конфликта в этой латиноамериканской стране, рассмотрев его на достаточно протяженном хронологическом отрезке: с середины 1960-х до конца 2000-х годов. В статье исследованы причины, обусловившие начало вооруженного конфликта в Колумбии, его ключевые участники и их цели. Показано, что масштабы и формы помощи, которую Вашингтон оказывал правительству Колумбии в борьбе с оппозицией, находились в тесной зависимости как от развития ситуации внутри этой страны, так и от эволюции стратегических установок внешней политики США в целом. Так, если первоначально помощь колумбийскому правительству со стороны Соединенных Штатов была обусловлена их стремлением не допустить роста влияния в регионе леворадикальных сил и движений, то после включения Вашингтоном в 1980-е годы борьбы с наркотрафиком в число приоритетных направлений обеспечения национальной безопасности новой доктринальной основой региональной политики стала «война с наркотиками». Этапным событием в развитии двусторонних отношений было принятие «Плана Колумбия». В статье подробно освещены итоги и последствия реализации данного плана. Следующим переломным моментом в развитии двустороннего взаимодействия по вопросам прекращения внутреннего вооруженного конфликта в Колумбии стало начало 2000-х годов, ознаменовавшееся террористическими актами 11 сентября, провалом переговоров между колумбийским правительством и оппозицией и проведением в Колумбии политики «демократической безопасности». Под воздействием этих событий произошло новое сближение подходов двух стран по вопросам обеспечения безопасности и прекращения конфликта. Стала вырисовываться новая модель отношений, в которой двустороннее партнерство превращалось в стратегический союз. В то же время, как подчеркивает автор, непосредственное влияние этих мер на мирный процесс еще должно было пройти испытание временем.

Организация всеобъемлющих межпартийных переговоров в национальном масштабе как особое средство для прекращения внутреннего конфликта, преодоления его последствий и создания условий для мирного развития общества не является сама по себе новым феноменом. В то же время в последние годы этот формат, обобщенно обозначаемый термином «национальный диалог», получил новый импульс к развитию, в частности, в странах Азии и Африки, затронутых «Арабским пробуждением». При этом само определение национального диалога остается крайне размытым, среди теоретиков и практиков по-прежнему отсутствует четкое понимание его целей, механизмов и форм реализации. Для того чтобы приблизиться к пониманию сущности рассматриваемого феномена, в данной статье предпринимается попытка обобщить наиболее распространенные его определения и рассмотреть их на примере конкретного странового кейса. В качестве такого кейса в данной статье выступает национальный диалог, организованный властями Бахрейна в условиях «Арабского пробуждения». Автор приходит к выводу, что в самом общем виде под национальным диалогом следует понимать попытку объединить усилия всех конфликтующих сторон и субъектов политического процесса (как государственных, так и негосударственных) для содействия национальному консенсусу по ключевым вопросам урегулирования. Главной задачей и одновременно ключевой проблемой организации национального диалога в этой связи становится обеспечение максимальной инклюзивности. Решение этой задачи оказывается сопряжено с целом рядом как методологических, так и чисто практических вопросов: интересы каких именно политических сил (групп) необходимо учитывать, кто должен разрабатывать критерии и методы отбора непосредственных участников, как оценить их реальную репрезентативность и легитимность и т.д. Именно с этой точки зрения в статье рассматривается опыт Бахрейна в организации и проведении национального диалога. Подробно описаны подготовка, состав участников и ход переговоров. Автор заключает, что хотя традиционно опыт организации национального диалога в Бахрейне характеризуется экспертами в лучшем случае как неудачный, более детальное его рассмотрение позволяет взглянуть на некоторые его аспекты по-новому. Тот факт, что его успех был весьма скромным, обусловлен как субъективными факторами (позицией правящих элит и противостоявших им политических сил), так и объективными (сохранявшимся высоким уровнем конфликтности и поляризации общества). Тем не менее опыт проведения такого диалога все же позволил снизить политическую напряженность в стране и, возможно, будет использован впоследствии.

Международные Лихачевские научные чтения — это уникальный феномен не только для российской, но и для мировой научной и общественной мысли. В настоящей рецензии рассматривается книга одного из инициаторов Международных Лихачевских научных чтений — ректора СПбГУП А.С. Запесоцкого. В рецензируемой книге представлена подборка выступлений участников Лихачевских чтений за все годы их существования, объединенных автором по тематическому принципу. Рецензент подробно освещает содержание всех основных разделов данного труда, в которых затрагивается по-настоящему широкий спектр самых актуальных вопросов современной мировой политики, включая проблемы осмысления процессов глобализации, диалога культур и цивилизаций, постиндустриальной культуры и формирования нового мирового порядка. Рецензент подчеркивает, что особое внимание в книге уделено изучению роли России в глобальном мире. Обращаясь к изучению современного состояния и тенденций развития западного, прежде всего европейского, общества, А.С. Запесоцкий фиксирует набирающий силу кризис капитализма как цивилизационной модели и описывает очертания нового миропорядка в посткапиталистическую эру. В рецензии отдельно рассмотрены опубликованные в книге материалы ряда круглых столов, состоявшихся в рамках Лихачевских чтений, на которых обсуждались проблемы нации и национализма, конфликта культур и международного терроризма. По мнению рецензента, рассматриваемая книга позволяет лучше понять феномен Лихачевских чтений в целом, который заключается в том, что они представляют собой уникальный слепок концепций и идей ведущих отечественных и зарубежных специалистов, их взглядов на самые злободневные проблемы мировой политики, глобализации и межцивилизационного взаимодействия.